* Чтобы увеличить фото, кликните на них!

Мой новый поход на Иссык-Куль начался со встречи с небольшой, но шумной, мобильной и очень веселой группой Ежей: Тани, Оли и Светы – конных туристов из Москвы и Тюмени.

Погуляв по Бишкеку, отведав разнообразных блюд восточной кухни и запив их русской водкой, Ежи выехали по направлению к селу Калмак-Ашуу, откуда начинался очередной штурм гор и рек на пути к Иссык-Кулю. Нам предстояло пройти за шесть дней (плюс два дня отдыха) примерно двести километров по кольцевому маршруту Калмак-Ашуу - Коль-Тор - Иссык-Куль – Калмак-Ашуу.

Знакомство с лошадками было запланировано на время сразу после обеда, однако жара и очень обильная вкуснейшая еда располагали к послеобеденному отдыху, поэтому верхом мы сели уже ближе к вечеру. Вечерняя прогулка в горы – это что-то особенное…
Село уже засыпает, а мы едем с цоканьем по узким улочкам, разглядывая сады, заборы и объезжая встретившееся коровье стадо, возвращающееся с горных лугов. Как только село закончилось, в лицо пахнуло травами и цветами, которых сейчас там просто великое множество… Дорога стала шире и мы припустили неспешной рысцой навстречу небольшой речушке в ущелье с огромными елями. Первое время Ежи Оля и Света настороженно и внимательно приглядывались к новым лошадкам, но уже спустя пять минут уселись в седло поувереннее и стали разглядывать живописные вечерние склоны с цветами и елями. Так как время прогулки было ограничено по причине ожидающего нас ужина с разными кулинарно-национальными изысками, то далеко в ущелье мы не углублялись, а просто побродили среди больших деревьев и камней.

За ужином с бешбармаком и быджы (особым образом приготовленная домашняя колбаса из барашка) мы обсудили походный план, которого следовало придерживаться хотя бы в первом приближении, что, забегая вперед, не всегда получалось, хотя нисколько не омрачало похода в целом. А после ужина были замечательные песни под гитару и рассматривание огромных звезд и Млечного пути, который из-за новолуния был просто невероятно ярким и близким. Надо сказать, что с погодой повезло нам сказочно – ни одного дня без голубого небосвода и ни одной ночи без звезд. Спать легли далеко за полночь, переполненные новыми впечатлениями и ожиданиями чудес.

На утро после завтрака с кашей, сырниками и свежайшей деревенской домашней сметаной (которую Ежи-горожане сразу не признали) были продолжительные и основательные сборы в первый переход до кордона. Выехали позже положенного на час, но так как первый участок пути был запланирован налегке, то мы легко наверстали упущенное, прорысив по обочине сельской дороги, а потом и вдоль предгорий, покрытых сплошным благоухающим ковром из всевозможных цветов. Этот переход был отмечен одним событием, а именно, во время позирования на пестром холме, где среди желто-фиолетовой душистой мелочи красовались ярко-алые маки, Ольга увидела змею, греющуюся на солнце. Не знаю, кто больше испугался, но всадники быстро спрыгнули с цветочного подиума, а с другой стороны холма, наверняка выпучив глаза, кубарем скатилась бедная, никого не трогающая змеюка. Ну да ладно… Первый привал был у моста через реку Чон-Кемин, которая встретила нас грохочущими перекатами бело-голубой воды и водяной пылью над порогами. Наевшись бутербродов с копченым салом и овощами, мы отметили первый переход из верного друга туриста – фляжки, которая не всегда содержит воду ;-)
Потом приехала машина с нашими вещами и начался живописный процесс навьючивания лошадок, который прошел благополучно, за исключением Сержика – лошади Ежа Светы. Сержик отличался особой сообразительностью с оттенком лени, поэтому он делал вид, что безумно боится вьюков и ни в какую не позволял превратить это гордое свободное животное (то есть себя, любимого) в подобие приспособления для перевозки грузов. Некоторое время четыре человека пытались изменить эту точку зрения, но безуспешно, а потом мне в голову пришла мысль прижать Сержика к огромному камню, чтобы сократить свободное пространство вокруг него. Спустя пять минут человеческий разум одержал сомнительную победу, так как мировоззрение Сержика не изменилось, и в последствии мы не раз сталкивались с проблемой его навьючивания.

Переход от кордона до места первой ночевки – небольшой солнечной полянки у говорливой хрустальной речушки посреди горного леса занял полтора часа сплошного удовольствия: реки, высокие ели, море цветов, разговоры и пение птиц… Реки в виду отсутствия дождей были не очень бурными, вода играла на камнях солнечными зайчиками и переправляться было даже приятно, хотя шуму и переката камней хватало. Разбив лагерь и спутав лошадок, мы занялись крайне важным делом – приготовлением ужина. В меню были макароны с сыром и сардельки, жаренные на огне, поэтому мы не сильно перетрудились в процессе готовки, так что хватило сил на долгие посиделки у костра и песни. Если честно, я была просто в восторге от песен Ежей, да и от них самих тоже. Очень веселые, общительные, обаятельные и интересные, они сразу располагают к себе… А как чудесно лежа у костра слушать хорошие, искренние и какие-то светлые песни и смотреть в небо, пытаясь угадать, где же упадет следующая звезда. В ту ночь я насчитала двенадцать падающих звезд, но они сгорали так быстро, что загадать получилось только два желания…

Утро началось с поисков одной из лошадок, которая ушла по своим лошадиным делам в неизвестном направлении. Остальные мирно паслись на лугу среди зарослей трав в человеческий рост, поэтому поиски были слегка затруднены, однако от острого глаза нашего проводника Курманбека беглец не укрылся и был возвращен к месту временной приписки ;-) На завтрак Ольга пожарила купленную накануне у местных рыбаков форель. Я не люблю рыбу, но судя по благоговейному выражению лиц всех остальных рыбоедящих участников похода получилось нечто вкусное и особенное. Ежи умудрились даже придать блюду ресторанный вид, украсив рыбу зеленью и фигурно нарезанным болгарским перцем. Итак, форель съедена, палатки собраны, лошадки навьючены и мы отправляемся к Коль-Тору, красивейшему горному озеру, которое ждет нас за перевалом. Кстати, на стоянке Свете и Тане поменяли лошадок, чем Ежи остались очень довольны.

Небольшое отступление о коняшках.

Мне в этом походе досталась лошадь, о какой можно только мечтать. Правда, заметила я его еще в майском походе, но тогда на нем ехала моя подруга Ольга, но уж в этот раз я заранее договорилась, что поеду именно на этом коне. Как это водится в селах, имени у него не было, и в прошлое наше знакомство Ольга назвала его Буцефалом (в обиходе Буцик или Буся) и я решила уже имени не менять, тем более, что временами он был как настоящий герой и уж точно подошел бы Александру Македонскому пусть не по размеру, но по всем остальным своим качествам. Масть у него своеобразная – темно-буро-буланая, задние ноги с белыми отметинами. Экстерьер тоже необычный, видимо, одна из его бабушек согрешила с ахалтекинцем и Бусе достались некоторые признаки этой породы, а именно: характерный профиль, постав головы, точеные ноги, редкие грива и хвост и, конечно, темперамент. А как он ходит по горным кручам! На каменистый склон в 60 градусов он запросто поднимется с двумя вьюками и немаленьким человеком на спине, наверху шумно отдышится и снова рвется вперед. Абсолютно не терпит, когда впереди него идет другая лошадь и всегда намеревается обогнать. Заводится с пол-оборота, выносливый, как робот, прекрасно плавает, словом, спортсмен, комсомолец и просто красавец. :-)

Света во второй день похода пересела с Сержика на Беш-Кашка («пять отметин» по-киргизски), которого мы окрестили Белоносиком, и больше с ним не расставалась. Ярко-рыжий, с крутой шеей, волнистой гривой, огромной проточиной на полморды и высокими белыми носочками на всех ногах, очень нарядный и самый заметный из наших лошадок. Белоносик был единственным неподкованным коником, ему досталось больше всех, но горные кручи и скользкие спуски преодолевал с легкостью, да еще и Свете помогал, когда она спускалась пешком. Словом, настоящий Горный Конь.

Оле достался самый взрослый и самый начальствующий 17-тилетний Кашканар. Караковый, со звездочкой во лбу и густой длинной гривой, крепкий и коренастый – прекрасный представитель горной киргизской породы. Он регулярно давал понять остальным коникам, кто в табуне главный, а несогласные были кусаны. Несмотря на почтенный возраст Кашканар легко справлялся с тяжелым грузом, да еще и норовил подняться в галоп и обогнать впередиидущих. К Ольге он относился дружески - снисходительно, слушался ее, все выполнял, параллельно думая о глобальных лошадиных проблемах.

Таня путешествовала сначала на Тимохе, но потом пересела на Тоуртая, молоденького иноходца, для которого этот поход был первым. Тоненький, точеный гнедой коник как нельзя лучше подходил маленькой изящной Танюхе. Он никогда не рвался вперед, но любил общество людей и лошадей. Общительный, любопытный и симпатичный, он бодро трусил по незнакомым местам, а на привалах всегда был рядом с людьми. Однажды он так быстро и близко подошел к нашей веселящейся компании, что все засмеялись, а он обиделся, пришлось гладить его и просить прощения, прямо как с ребенком :-)

Характер рыжего хитрого Сержика я уже описывала, после Светы на него сел Курманбек, так что хитрость пришлось ему (Сержику, то есть) отложить до лучших времен.

Тимоха – светло-гнедой утонченный философ. Мы не раз наблюдали, как он задумывается о чем-то возвышенном, пока остальные лошади размениваются на приземленные явления типа еды или воды. Бедняге не повезло, после перевала Дёрё он захромал и даже без вьюков передвигался медленно. Однако, весь поход прошел достойно, являя собой пример лошадиной стойкости и выносливости.

Итак, нас ждал Коль-Тор. Выйти вовремя, естественно, не получилось, но путь до озера был недолог, там запланирована дневка, так что мы и не торопились особенно. Путь наш лежал к небольшому перевалу, по которому когда-то давно в благодатную Кеминскую долину продвигались орды Чингисхана, вечно недовольного размером своих владений. Наверняка завоеватели не смотрели по сторонам, а если и смотрели, то не видели этой красоты. Синее-синее небо с нежными перьями облаков, речка, прячущаяся в высокой сочной траве, пестрые склоны гор и огромные ярко-фиолетовые поляны у подножий. По дороге Ежи сочиняли песню про наш поход, вдохновленные окружающей нас красотой. Мы довольно долго поднимались на высокую сопку, изрытую сурками. И когда монотонный подъем стал надоедать, едущие впереди Света и Курманбек восторженно закричали – они поднялись на перевал и увидели протяженную снежную гряду хребта Кок-Ойрок – красивого отрога вечного и величественного Тянь-Шаня. От зрелища и вправду захватывало дух… С востока на запад в глубокой синеве протянулись высокие бесконечные пики, их вершины под ярким солнцем били по глазам невероятной сияющей белизной, заставляя щуриться. Когда дыхание у Ежей восстановилось, родился тост « за величие гор!» и фляжка пошла по кругу. Потом мы спели песню Высоцкого про горы, запечатлели образ снежно-скалистого великолепия в сердце, а для надежности еще и на фото и видео, собрали по маленькому букетику, кстати, среди прочих там были альпийские маки и эдельвейсы, проверили подпруги и двинулись дальше. Еще пара сопок, спуск, подъем, еловый лес, две реки, блестящие хрусталем, долинка, сплошь покрытая белыми душистыми цветами-зонтиками в человеческий рост, снова подъем и… взгляду открывается черное матовое зеркало озера, лежащего в ладонях зеленых гор, покрытых могучими елями.

Спуск было решено делать справа (в мае было слева), и это решение оказалось чревато последствиями… Мало того, что посреди елового леса на крутом склоне дорога вдруг кончилась и пришлось продираться сквозь цепкие ветви колючих великанов, так еще мой Буся споткнулся о какой-то выступающий из земли корень (чтоб ему преждевременно засохнуть!) и упал вместе со мной, вьюком и видеокамерой. Интересно, но за себя испугаться я не успела (наверное, потому, что мы не покатились вниз, а остались на месте), а вот за коня и чужую видеокамеру – очень. Дрожащими руками я проверила Бусины ноги и голову, потом камеру и дальше в поводу повела его из леса на травянистый склон. Спускались серпантином, топча красивейшие цветы и периодически останавливаясь отдышаться и посмотреть по сторонам. Коль-Тор лежал внизу, красивый и спокойно ожидающий нас, отражая в своих темных водах горы и облака. Когда мы достигли озера и оглянулись на пройденный путь, то стало приятно от осознания собственной исключительности и способности преодолевать трудности, которые сами себе создаем. Ущипнув Курманбека за подобную попытку добавить нам острых ощущений и пренебречь старой проторенной дорогой, мы с чувством выполненного долга открыли походные емкости с напитками номер один и номер два и поздравили друг друга с удачным (почти) спуском. А потом уже по схеме, разбивка лагеря, лошади, купание в озере, ужин, костер, песни и конечно же звездное небо с остророгим, только что народившимся месяцем, который самолюбиво смотрелся в зеркало Коль-Тора. Спали все сном самых праведных представителей рода человеческого.

Утро разбудило нас звонкими голосами невидимых птиц и теплыми лучами солнца, уже поднявшегося над горами, окружающими озеро. Весь долгий день был в нашем распоряжении. Никуда не надо было двигаться, палатки стояли, не потревоженные суматохой сборов, костер и примус плотно обосновались у поваленных бревен, лошадки обследовали окрестности на предмет наиболее вкусной травы, а мы потягивали из кружек вкусный кофе со сгущенкой… красота! Позже были скачки по полянам для желающих (я и Оля), не очень желающие купались (Света) или отсыпались (Танюха).

День пролетел чередой сменяющих друг друга процессов приготовления и поглощения пищи и закуски, прогулок верхом, игр в слова, сна и прочего дуракаваляния. Лечь спать планировалось пораньше, так как следующий переход уже на Иссык-Куль обещал быть долгим и трудным и проснуться надо было в шесть часов утра. Но разве можно остановить песню, которая желает быть спетой и водку, которая хочет быть выпитой?! Словом, посиделки у костра закончились опять глубокой ночью. Однако, надо отдать должное Ежам – проснулись они легко и сразу, даже не бросались в будящего тяжелыми и не очень тяжелыми вещами. Сбор лагеря, завтрак и процесс поиска и седловки лошадей занял два часа против полутора запланированных и мы выдвинулись почти вовремя – 7.55 утра. Дорога пролегала по самой макушке высокой сопки, склон был крут, но и мы не менее круто двигались по над бурной речкой с водопадиками, периодически оглядываясь на Коль-Тор, но не прощаясь, а с дружеским «до встречи!». Наконец последний вид озера и мы уже подходим к перевалу Дёрё (высота 3734 м.), откуда выйдем в ущелье Чырпыкты с одноименной речкой, а оттуда в Тору-Айгыр, где на берегу Иссык-Куля нас ждет полтора дня отдыха. Но, как известно, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Примерно за 500 метров до перевала мы дали отдохнуть коням, а сами оделись потеплее, так как несмотря на яркое солнце, ветер дул холоднючий. Последний рывок, и мы на перевале! Вид с него открывается великолепный, но Иссык-Куля еще не видно, только в дымке различимы вершины Терскей Ала-Тоо - гор, окаймляющих озеро на юге. Строго на гребне перевала есть довольно приличная рукотворная горка из камней, каждый из которых оставлен человеком, преодолевшим этот участок пути. Мы, конечно же, внесли свою лепту в увеличение этой горки, теперь там есть и наши камни. Ура! (мы гордимся) :-)

Спустя примерно минут сорок мы наконец, забравшись вверх от дороги, увидели Иссык-Куль, сливающийся с небом. Многочисленные горы и сопки мешали увидеть озеро во всем величии, но даже та светло-голубая полоса на горизонте побуждала душу петь и кричать наперегонки с эхом… Приободренные, мы пустились в путь. Озеро казалось так близко, что мы пренебрегли привалом, решив поскорее добраться до заветной цели нашего путешествия, а зря! Горы довольно быстро кончились и начались невысокие, но многочисленные и нудные сопки, которые, словно издеваясь, всплывали одна за другой, закрывая от нас Иссык-Куль. Реки и травы остались только в воспоминаниях, а вокруг была самая настоящая пустыня с камнями, колючками и шустрыми ящерицами. Солнце палило неимоверно, а за спиной на перевале небо хмурилось, готовясь вылить свое неудовольствие дождем, а то и чем похуже. Единственным разнообразием на пути были красивейшие красные скалы Кызыл-Кёл-Тёр, где мы заворожено поблуждали среди красных отвесных стен. И снова пустыня, но! Сопки кончились и мы видели лазурный Иссык-Куль, пусть до него еще было далеко, но он уже закрывал весь горизонт, маня и обещая ласковую воду и долгожданную прохладу людям и лошадкам. Монотонно шагая по каменистой дороге и уже откровенно посылая подальше многочисленных обнаглевших ящериц, шустривших под копытами (хотя причем здесь бедные рептилии?), мы шаг за шагом приближались к цели. Всплеск эмоций вызвало известие, что Станбек вылил всю воду на хромающего Тимоху, так как посчитал, что идти осталось не более получаса (на самом деле мы шли еще почти три часа). Так что, когда все-таки мы привалились на 10 минут в единственной тени от наших лошадок, воды у нас не было совсем. Голодные Станбек и Курманбек стали есть черный хлеб с майонезом и кетчупом, а дамская половина с ужасом взирала на подобную трапезу. После привала ехать верхом уже не хотелось (после 9-ти часов без перерыва!) и мы дружно пошагали рядом с лошадками до трассы, которая разделяла пустыню и непосредственно побережье. И когда наконец мы процокали по асфальтированным дорожкам пансионата, сил радоваться просто не было. Однако достаточно было просто принять душ и вкусно поужинать в милой и уютной столовой, как силы быстро вернулись и мы пошли на пляж, предварительно проверив, как устроили наших лошадок. Вечером на озере был полный штиль, волны медленно и лениво шуршали песком, загорались первые звезды, затихали дневные шумы, а наша компания сидела на берегу, заворожено глядя на воду, горы и темнеющее небо. Потом была распита заветная бутылка какого-то крутого абсента, переданного Ежам специально для выпития на берегу Иссык-Куля другим Ежом Димой, который не смог поехать в поход. Спать легли где-то в час ночи, а в два к нам постучался охранник и сказал, что лошади поломали загон и убежали, а они сами (охрана то есть) поймать коней не могут. Однако. Пришлось нам в срочном порядке спасать лошадей от нервного потрясения, а пансионатские сады от частичного поедания. Умные животные всем гуртом двинулись к воротам пансионата, имея в виду возвращение на родину, а не менее умные люди на ночь эти самые ворота закрыли. Поэтому поймать лошадок и вернуть их в загон было делом не трудным. Проверив, как закрывается загон, мы пошли досматривать прерванные сны. А на следующий день было одно из самых важных и красивейших событий похода – купание лошадей в озере. Подседлали всех, кроме хромого Тимохи и отправились на дикий пляж. Там мы носились галопом по воде, держась голыми пятками за крутые, блестящие, потемневшие от воды бока коней. Волны с шумом разбивались на берегу, а вдалеке виднелись многочисленные барашки, вносящие белые пестринки в свинцово-синий Иссык-Куль, над которым плыли низкие тучи без дождя, вылившегося на том берегу. Вдоволь наскакавшись и дав коням остыть, мы начали купание. Дно в том месте было хорошее, песчаное, но очень неглубокое, поэтому, чтобы кони поплыли, нам пришлось пройти далеко от берега. О, это незабываемое ощущение! Одно дело – купать лошадь в пруду или реке, где спокойная вода и берег близко, и совсем другое – плыть с конем в неизвестность, пусть недалеко и не надолго, но когда на горизонте все та же вода одного цвета с хмурым небом и волны гуляют на просторе, а ветер путается в гриве… Описать это трудно, да и не нужно, все равно, пока сам не прочувствуешь, не поймешь…

Поздно вечером мы развели прощальный костер на самом берегу озера. От суровых волн не осталось и следа, Иссык-Куль замер и не издавал почти ни звука, темная вода была теплой и ласковой, а Млечный путь, стараясь затмить яркостью растущую луну, терял свои звезды, и они падали прямо в озеро. Мы пели песни, время от времени замолкая и слушая тишину, которую нарушал только треск костра… Оля со Светой решились искупаться в ночном озере, а оно неподвижно отдыхало, лишь протяжно вздыхая, подобно огромному могучему зверю, сила которого немеряна. Голоса отважных Ежей далеко разносились в ночной тишине по водной глади, лунная дорожка и звезды серебрили воду, а рядом с местом, где был костер, кромка озера была с отблесками огня. Ежи решили проплыть по лунной дорожке к берегу, но тут выяснилось, что лунных дорожек оказалось две при наличии одной луны на небе… Упс! Концентрация напитка номер один в крови была еще в пределах нормы, поэтому причина раздвоения дорожек имела сначала неизвестную природу, однако скоро выяснилось, что одна из дорожек принадлежит самому обыкновенному фонарю… Какая именно, было уже не принципиально, так что и Оля и Света плыли по лунной дорожке, каждая по своей, а фонарь пусть отдыхает. Веселая и романтичная ночь на берегу плавно перешла в номер, где гитара звучала до четырех часов утра.

Ко времени отхода ко сну выяснилось, что Станбек посеял ключ от своей комнаты, так что вся куча - мала расположилась кто где в одной комнате, а за окном небо уже серело и вовсю верещали утренние птахи. Кстати, потом к нам подходили бурчащие дяденьки в возрасте, которым посчастливилось жить под нами на первом этаже, и сказали, что играем и поем мы, конечно, хорошо, но ночью они спать привыкли. Мы извинились, и пообещали, что больше никогда не будем.

В последнее утро перед переходом планировалось еще раз, после завтрака, искупать коней и, пообедав раньше на час, выдвинуться в сторону Балыкчи. Правда, желающих искупаться верхом было ровно 33,3% от полного состава нашей группы (Света и я), зато хотения хватило бы на всех с избытком, мы буквально землю копытами рыли. Но Станбек, видимо, решил побить все рекорды по потерям за минимум времени, посеяв той ночью еще и ключ от склада со снаряжением. Причем обнаружилось это, когда мы со Светой уже пришли к загону с порцией морковки и предвкушением скачки по волнам. Поиски ключа отняли драгоценные полчаса и Света, расстроившись, уже не поехала купаться, а присоединилась к остальным Ежам, которые нежились в лучах доброго утреннего солнышка, слушая плеск небольших волн. Мои уговоры не подействовали и купать Бусю я отправилась в обиженном одиночестве. Но все чувства неудовольствия исчезли, как только я приехала на берег. Вчерашних волн и свинцового неба как не бывало, до самого горизонта яркая спокойная синева, у берега видно каждый камешек, каждую песчинку и ракушку. Мы с Бусей несколько раз пронеслись по лазурной кромке озера, разбрызгивая миллионы блестяшек. А после поворота за косу мы оба дружно испугались выскочившего невесть откуда зайца, который в свою очередь шарахнулся от нас. Надо сказать, что наша здравница, как и почти все пансионаты Иссык-Куля, находилась в заповедной зоне, так что непуганого зверья типа зайцев, фазанов и лис там много. К сожалению, я не могла оставаться на берегу долго, ведь надо было собираться в дорогу и, последний раз прошагав по волнам, мы повернули восвояси. К тому времени Ежи уже вернулись с пляжа и начали паковать многочисленные нужности. Расседлав Бусю, я сбегала искупаться в последний раз и попрощалась с озером, пообещав скоро вернуться.

Обед, заказанный на час раньше, был вкусным и обильным (домашний борщ со сметаной и манты), а шеф-повар специально для нас сделала салат, не запланированный в меню. Кроме того, нам на стол поставили огромную вазу с черешней к радости Светы, которая обожает эту ягоду. И вообще, питание на Иссык-Куле никак нельзя было назвать походным. В номере у нас не переводились всякие конфеты, печеньки и вообще, даже целые тарелки с едой, принесенные из столовой. В баре продавался вкуснейший копченый сиг и вяленый чебак к пиву. Словом, приятно, много и разнообразно. Маленькая Танюшка даже ни разу не справилась с полной столовской порцией до конца. :-)

И официантка Юля, обслуживавшая нас, милая и расторопная девочка, выполняла все наши пожелания, вплоть до закупки сигарет в баре и скоростной доставки пива из ближайшей палатки. На прощание она выдала нам пару пакетиков, чтобы упаковать не съеденные манты и маринованные помидоры (не могли же мы столько еды оставить!) и пожелала доброго пути.

Итак, прощай, ласковое озеро, теплый песок и вкусная столовская еда! Мы навьючились и двинули дальше. Оставив за спиной гостеприимный пансионат, мы поехали вдоль трассы, ведущей к Балыкчы. Думаю, все Ежи согласятся со мной, что этот переход был самым веселым. Мы двигались аллюром, который можно было определить, как трюхание. Быстрый шаг чередовался с рысью, а Танюшке повезло больше всех – Тоуртайчик побежал иноходью, а это значит мягче, чем все остальные. Каменистая обочина дороги сменялась кромками полей и тополиными аллеями, отдохнувшие лошадки двигались бодро, засидевшиеся в покое Ежи радовались движению. А слева виднелась нескончаемая синяя полоса Иссык-Куля, который так сразу не кончается. На подходе к городу, ближе к вечеру, мы сделали небольшой привал и отдали должное мантам и помидорчикам, еще раз добрым словом вспомнив персонал столовой. В Балыкчы планировалось докупить кое-что из продуктов, так что пришлось ехать по центральной улице, чтобы попасть на базар. Наверняка к базару вели и другие более тихие улочки, но ведь кавалерия обходных путей не ищет. Словом, ехали мы наравне с машинами, но, как положено, в правом ряду, держа дистанцию и соблюдая ПДД. Ольга отметила, что она первый раз за рулем лошади на такой дороге, с чем ее и поздравили, тем более что держалась она великолепно. А потом нам на встречу возник правительственный кортеж, сопровождающий, как позже стало известно, ни много ни мало, нашего Президента и Бориса Ельцина на Иссык-Куль. Не растерявшись, мы прижались к обочине и отсалютовали высокомерным пузатым мерседесам, да так лихо, что удостоились похвалы «Ай, маладэц!» от главного милицейского товарища, высказанной во всеуслышание в громкоговоритель. А еще Курманбека, возглавляющего нашу кавалькаду, приняли за хозяина гарема. ;-) Встреченный на дороге местный знакомый Станбека посоветовал нам за кофе, пивом и сгущенкой заехать в ближайший супермаркет, что мы и сделали. Представьте такую картину: к аккуратному зданию в центре города с площадочкой, обнесенной красивым кирпичным забором с ажурной чугунной решеткой подъезжает толпа пыльных и лохматых Ежей, хохочущих во всё горло, спешивается, привязывает коней к узорчатым чистым пикам на решетке и ковбойской походкой заваливается в блестящий чистотой и порядком торговый зал, хрипло вопрошая: «Пиво и мороженое есть?». Глаза девушки-продавца, наблюдавшей нашу парковку из окна витрины, из раскосых киргизских превращаются в круглые совиные, но она сохраняет лицо и вежливо говорит: «Сюда, пожалуйста!». Пока я ходила в другой отдел за кофе, Ежи всей массой навалились на блестящий стеклянный прилавок и хором решали сложную задачу – сколько водки, пива и мороженого брать. Мороженое ели прямо у магазина, сидя на бордюре и поглядывая на лошадок, вокруг которых уже суетились ребятишки, обрадованные таким представлением. Пиво же пили по-ковбойски, прямо в седле, а некоторые умудрялись еще и курить. На базар мы заглянули буквально на пару минут, докупили овощей и вперед, к горам!

Когда мы вышли из города, солнце уже село, оставив на западе розовый, быстро угасающий след, а в фиолетовом небе загорались первые звезды и луна. Перед нами снова лежала пустыня, похожая на ту, что преградила путь к Иссык-Кулю два дня назад, но на этот раз все было по-другому: мы сытые, бодрые, жары нет, настроение превосходное. Надо отметить, что на протяжении всего перехода в наших рядах не смолкали смех и песни. Вечер быстро сдавал свои позиции под натиском ночи, но мы не могли остановиться на ночевку без реки и травы для коней, поэтому пришлось еще довольно долго идти по ночной пустыне. Как невероятно прекрасно шагать в свете луны! Дорога видна до каждого камешка, четкая тень бесшумно сопровождает каждый шаг, в колючих кустиках трещат какие-то пустынные сверчки, а впереди четко вырисовывается причудливый контур гор, на которые как будто специально поставили огромный ковш Большой Медведицы. Поднявшись чуть выше , мы остановились, и обернулись… Ах! (коллективный вздох восхищения).

Восточный край Иссык-Куля весь сверкал и переливался огнями ночного города, как в новогодней гирлянде. А в небе над электрическими звездами сияли настоящие, которые казались такими же близкими. За Балыкчы вырисовывались чернильные отроги Терскея, где иногда проблескивал далекий одинокий огонек горной хижины. Сам Иссык-Куль был светлее неба и отражал звезды, луну и огни города.

И тут прохладный ветер, подувший из ущелья, принес весть о близости реки. Лошадки приободрились и пошагали быстрее, а мы затянули новую песню. Примерно через полчаса показалась речка, а еще через пятнадцать минут мы остановились на ночлег. Было решено поставить одну большую палатку для людей и маленькую для снаряжения, а остальные не доставать. Лошадок спутали и отпустили, завели примус и стали готовить уху из чебака, купленного еще в пансионате. И все бы ничего, только я забыла, что рыба уже потрошеная и просоленая и бодро посолила уху еще разок. Хотя с пивом ночью было вроде даже и приемлемо. А на утро все удивлялись, как ели ее вчера. Тем не менее, картошку и рыбу вынули из бульона и взяли с собой как сухпаек. В эту последнюю ночь в горах мы все спали как убитые, не обращая внимания на сильный ветер из ущелья, но утром проснулись легко и первым делом выбрались из палатки посмотреть на Иссык-Куль. Он был на этот раз молочно-голубой, окаймленный многочисленными облаками, спускающимися со склонов Терскея. Можно было до бесконечности стоять и наблюдать, как озеро постепенно меняет цвет, но труба уже настойчиво играла сбор, становилось неимоверно жарко и мы поторопились выдвинуться в путь. Нам предстояло преодолеть последнюю самую сложную часть пути – перевал Калмак-Ашуу (3400 м.). И хотя он был ниже, чем Дёрё, но сам подход к нему среди скал и островков снега заставлял задуматься о смысле бытия. Примерно через час пути начался конный экстрим, а именно крутой подъем по скалам, покрытым сочной травой и яркими горными незабудками и альпийскими маками. На одном из склонов приключилось сползание седел с лошадок вместе с людьми, так что пришлось останавливаться и переседлывать наших четырехкопытных верхолазов. Как эти лошади карабкаются по горам! Пыхтят, скрипят, но забираются, тяжело груженые, черт-те куда и даже наверху так и норовят куда-нибудь еще полезть. После каждого подъема мы оглядывались на Иссык-Куль, который все еще виднелся на горизонте, не отпуская нас. Но с каждой горой он отдалялся и вот совсем исчез из поля зрения, оставив грустинку в душе. Однако, грустить было некогда, того и гляди, то спуск, то подъем. На последнем привале перед штурмом грозного перевала мы дали отдохнуть коням, перекусили, спели несколько песен и пошагали вдоль серой огромной осыпи навстречу ветру, камням и снегу. Стало холодно, пришлось одеваться на ходу. Мы осторожно продвигались по узкой каменистой тропинке, а далеко внизу шумела речка и вот, цель близка, до перевала каких-то сто метров. Лошади, скользя, прошли по снегу, и подняли нас на гребень. Ура! Мы на перевале! Это дело надо было отметить по-особенному, что мы и сделали. Курманбек сбегал и принес чистого хрустящего снега, которым мы закусили содержимое фляжки, это было незабываемое ощущение! Зубы ломит от холода, горло горит от водки, голова кружится от красоты и высоты, душа летает в высоком небе и хочется закричать так, чтобы дрогнули горы, что мы и сделали. Не знаю насчет гор, но уж лошади дрогнули точно. Потом мы пели перевалу наши песни, оставили в куче камней и наши камни, фотографировались и вообще, просто радовались жизни. А еще произошло одно знаменательное событие. Я, Станбек и Курманбек были посвящены в инструктора-Ежи. Это было просто круто – среди гор и снега, на крыше мира мы произнесли специальные слова и были помазаны особым образом. Потом Ежи пели нам песню про инструкторов и подарили свои головные уборы. Если бы не суровые и торжественные горы вокруг, я бы точно расплакалась, так это было душевно и трогательно. Так что теперь я – Ёж-инструктор!

Нам очень не хотелось уходить с перевала, но впереди еще ждала дорога и, бросив последний взгляд на фантастический вид, открывающийся отсюда, мы начали спуск в Чон-Кеминскую долину. Она казалась такой маленькой и теплой, какой-то домашней со своими квадратиками полей и кубиками домов, но к ней вел долгий путь через скалы, снежные языки, горные леса и луга. Спустившись ниже, мы остановились среди скал и разбудили горное эхо, которое тысячекратно повторяло наши крики, заставляя горы гудеть. Ниже, ниже, ниже… И вот уже можно снять куртку и оторвать взгляд от сложной тропы. Камни сменились травой и цветами, лошадки зашагали быстрее, даже многострадальный Тимоха, который уже ковылял только с гитарой, а Станбек шел с ним рядом. У речки в еловом лесу мы устроили последний привал, где доели и допили всё оставшееся. Вдоволь насмеявшись и поиграв в слова, мы пошли за лошадками, которые трапезничали на соседнем чудеснейшем лугу с травами в человеческий рост, где в закатных лучах летала золотая многочисленная мошкара. Итак, последняя переправа через горную реку, последний сумеречный лес, последний луг, над которым летают с вертолетным треском огромные стрекозы и мы выходим на холм, с высоты которого видна вся долина в последних лучах солнца. А само солнце уже прячется за Чон-Кеминский хребет, и вот только край ярко-алого диска еще виден над синей горой, но и он с каждой секундой уменьшается. Всё, зашло… Теперь хозяйничает луна. В ее ярком холодном свете мы продолжаем спуск, а внизу уже загораются огни и та, другая, жизнь снова возвращает себе власть над нами. И вот мы идем по селу, а дома приветливо смотрят на нас яркими окнами, лают собаки, фыркают довольные лошадки, пахнет какой-то едой… Пришли.

А потом было трогательное прощание с конями, придание себе цивилизованного вида, шикарный плов и прочие вкусности, жаркий очаг и звон бокалов, песни и разговоры, разговоры, разговоры… Но, смывая ли с себя пыль дальних странствий под горячим душем, сидя ли на мягком стуле или потягивая чай из фарфоровой чашечки за белоснежной скатертью, мы все как один думали о горах, холодной ледниковой воде, костре у палатки, кружке, одной на всех, лошадках, хрумкающих травой прямо за спиной и величественном прекрасном Иссык-Куле, который остался где-то там вдали, на краю земли…